«Новая финансовая система современного мира»

В «Капитанском клубе» г. Красноярска прошло заседание круглого стола еженедельника «Аргументы недели. Енисей» на крайне актуальную мировую тему: «Новая финансовая система будущего мира».

Докладчиком выступил Баякин С.Г. – автор идеи и изданной накануне в ФРГ книги «Финансово-энергетический баланс или новая валютная система».

Андрей Николаевич Думанский – редактор еженедельника «Аргументы Недели. Енисей», публицист, член Совета и бюро регионального отделения ВПП «Родина» в Красноярском крае:

– Дорогие друзья, после доклада автора, в первую очередь слово предоставляется тому, кто работает с Сергеем Геннадьевичем Баякиным много лет и уже выступал вместе с ним на многочисленных конференциях. Слово Рему Григорьевичу Хлебопросу.

Рем Григорьевич Хлебопрос – профессор Сибирского Федерального Университета, доктор физико-математических наук:

– Сравнительно рано человеческие коллективы стали либо грабить друг друга, либо обмениваться друг с другом. Возникли две экономики: одна – раздаточная, коммунистическая, социалистическая, она сохранилась сейчас во всех семьях: мать кормит ребёнка вне зависимости от того, заработал он или не заработал, больной он или калека. Второй вид экономики – когда между коллективами шёл разнообразный обмен. На определённом этапе были придуманы деньги. Деньги либо имели вещественную природу, например, золото, серебро – отсюда и «рубль» или, как у славян, лошади – отсюда и «гривна», либо не имели. У нас это началось сравнительно поздно – 8-9 век нашей эры, у других это было ещё до рождения Христа. Но когда мы говорим о вещественных привязках, то, когда были неприятности с деньгами, их можно было как-то демпфировать – продать, забрать. Но в своё время – впервые это сделали китайцы во времена монголов – придумали деньги бумажные, которые действительно ничего не означали. Второй раз они были придуманы, уже совсем ничего не значащие, американцами, когда они предложили доллар вообще ни к чему не приравнивать. А вспомните, что в Советском Союзе рубль приравнивался к золоту и ко всему имуществу СССР.

То, что я сейчас сказал, означает, что последний вариант является крайне опасным. И он трижды опасен ещё и потому, что он происходит во времена глобализации. Это необходимый процесс – глобализация мира. Но получается, что я должен отказаться от родного языка на основании того, что есть международный английский, я должен отказаться от собственной валюты, потому что есть всеобщая валюта – любая, но одна. А каждый язык, как и валюта – это культура. И если мы так рискуем, то имело бы смысл демпфировать, а для этого надо материализовать. А как материализовать? Если материализовывать энергией, то есть несомненные плюсы, которые тут были перечислены, и несомненные минусы, которые я сейчас назову. Например, мы поставили фотоэлемент и пользуемся от него энергией. Но фотоэлемент надо сделать. А пока мы его будем делать – мы будем засорять окружающую среду очень яркими и очень стойкими химическими элементами. Сжигаем мы уголь – то, что солнце дало, а природа накопила – мы нарушаем баланс тепла, который сложился на земле в течение миллионов лет. Например, сейчас в Швейцарии ледники тают со скоростью десять сантиметров в год. А растают ледники – часть материков уйдёт под воду. Вот и получается, что каждый раз при использовании той или иной энергии мы чем-нибудь рискуем. Исключение составляет только ветроэнергетика, но она дорогая.

И когда речь идёт о том, что нужно использовать энергию, одновременно надо думать, как быть французом, как быть китайцем или как быть русским. Ведь мы же не хотим очутиться в мире, где, образно говоря, Пушкина нет. И если речь идёт об энергетике, то, как только мы меняем энергетический баланс не с точки зрения потребления энергии, а с точки зрения выбора вида энергии, мы каждый раз сталкиваемся с тем, что жизнь становится дороже. Ведь если не думать о последствиях, то в ближайшие десятки лет мы можем очень дёшево сжигать газ, нефть, уголь. Но если подумать о будущем, то оказывается, что это не так и дёшево. И в этом банкиры всех времён и народов вместе с нами – в любой стране. Мы хотели бы жить хорошо сию минуту – и на этом можно играть. Часть этой наживы за счёт будущих поколений они сгребают себе, и нам какие-то крохи идут. А если же речь идёт о финансовой системе, то мы сразу с ними становимся по разные стороны баррикад – в финансовой системе заинтересованы только банкиры, и держится она только на них. Эти финансовые кризисы, которые они устраивают, нам не нужны. И именно это вселяет надежду, что финансовая система может быть изменена. До сих пор это не очень учитывалось. Те люди, которые хотят предлагать новые варианты, должны обсуждать их с двух точек зрения: какая энергия наименее вредна и наименее безопасна для будущих поколений – термоядерная реакция или просто ядерная энергетика, которая должна была в Красноярске выше всех других, а она просто у нас нулевая. То есть все дисбалансы, которые есть или могут быть, должны просчитываться. И здесь средний человек достаточно часто оказывается союзником тех, кто создаёт и поддерживает существующую финансовую систему. А если речь идёт о самой системе, то всё обстоит совсем иначе. И если первое обстоятельство достаточно часто обсуждается, то второе не до конца понято. То есть основная часть мира не заинтересована в сохранении современной финансовой системы и в том пути, по которому она идёт к глобализации.

Андрей Думанский:

– Рем Григорьевич, скажите, пожалуйста, с точки зрения математики – насколько та формула, что была заложена в монографии Сергея Геннадьевича, убедительна для вас?

Рем Григорьевич Хлебопрос:

– Суть заключается в том, что когда речь идёт об экономике, то простое правильное написание уравнения, в отличие от математики и физики, ещё не означает правильного хода события. Например, сегодня утром я спорил с одним экологом. Всем известно, что лес забирает углекислый газ. Следовательно, можно платить владельцу леса, например, в Японии, за то, что у него растут леса. И по смыслу это правильно. Так вот, в биологии мы привыкли к тому, что всё рационально: что бы вы ни выдумали, окажется, что до вас природа уже всё это осуществила в том или ином аналоге. Это связано с тем, что всё живое подвергается Дарвиновскому отбору и потому всё очень рационально. В экономике этого нет. Пример: кто-то делает автомобили и получает за это деньги. Эти автомобили пришли в другую страну и их там надо где-то хранить. Тот, кто будет их там хранить, будет получать за это деньги. Тот, кто будет перепродавать эти автомобили в другой стране, тоже будет получать от этого финансовую выгоду. Цепочка состоит в том, что от начала и до конца все получают прибыль. Но когда автомобили перестают покупать, страдают те, кто их производит, те, кто должен их перепродать, и выигрывают те, кто их хранит. Вот эта неожиданность заключается в том, что в экономике нельзя заранее написать правильную формулу, которая сработает именно так, как было задумано.

Сергей Вячеславович Бирюков – профессор КрасГАУ:

– Начну с экологического аспекта. Мы начинали эту тему давно с Сергеем Геннадьевичем, и он ушёл уже далеко. В 90-е годы на всё это смотрели проще, и экологическая тема была не та. Если сейчас будут хотя бы частично вводиться квазиденьги, например, рублькиловатт, то когда мы будем закладывать это в смету, автоматически энергия становится составляющей сметы. И естественно будут предлагаться наиболее экологичные варианты с наименьшими энергозатратами, потому что киловаттчасы становятся рублями. То есть это будет побуждать к появлению новых технологий. И ещё это даст возможность пересчитывать, правильно ли соотношение цен в рублях. Получается, что все эти вещи, которые предлагает Сергей Геннадьевич, можно применить даже в сегодняшних условиях.

Что касается энергозапасов, о которых сказал Рем Григорьевич, то у каждой страны они свои – у кого-то их мало, у кого-то много, у кого-то вообще практически нет. Например, Франция ушла далеко вперёд в ветроэнергетике, а Голландия может купить энергоденьги у той же Кении, ведь киловаттчас и через сто лет будет киловаттчас. И если это всё будет оговорено на международном уровне, то это снимет некую напряжённость в международных отношениях. Потому что сейчас многим страшно в той же Европе, что они могут когда-то остаться без энергии. Конечно, это не стопроцентное решение, но это была бы хоть какая-то гарантия для стран, которые обладают экономическими ресурсами и не обладают энергетическими.

Андрей Думанский:

– Сергей Вячеславович, обращаюсь к вам, как к ученому-аграрию, вся эта теория ложится на тот сегмент отрасли, которым занимается ваш государственный университет?

Сергей Бирюков:

– Она ложится, но её нельзя вводить сразу и полностью. Это надо вводить постепенно, а не как вводилось евро или экю. Частично пускать это в сельское хозяйство, частично на оплату ЖКХ. Это может быть параллельно в небольшом количестве денег, не более того.

Юрий Фёдорович Курмачёв – кандидат технических наук, доцент кафедры высшей математики Сибирского Федерального университета:

– По поводу того, что сказал Сергей Геннадьевич, можно и не говорить. Формулы, которые представлены, определяют идею, но они требуют уточнения. И переходить сразу к точной обобщённой формуле пока рано. Я напомню лишь, что идея валют, которая бы хоть как-то всех удовлетворяла, присутствует всегда и начинается с самых локальных, например, деревенские деньги, по поводу которых сейчас идут суды. И я не думаю, что мы с Сергеем Геннадьевичем здесь сидим одинокие в этом мире, потому что в прошлом году я ехал по делам на машине и по радио «Маяк» услышал обсуждение этой темы. А два года назад, когда мне Сергей показал наброски этой книги, я её полистал из уважения к нему и отложил на полочку. А тут я слышу обсуждение данной темы по «Маяку»: что в Москве прошло заседание какого-то клуба по тому же вопросу. То есть идеи зарождаются и живут повсеместно. И ладно, мы поговорили и разошлись по домам чай пить, но когда об этом говорит глава государства Назарбаев, то это уже очень серьёзно. Напомню такой пример, как золотой французский пароход, когда приехали в Америку и сказали: «Вот вам деньги, дайте нам золото». Они дали один раз, а потом приняли решение больше не давать никому – доллар превратился в бумагу. Золото, вывезенное из Европы на хранение в Америку, не возвращается больше.

Закончу я своё выступление фразой Александра Грина:

«Мечта разыскивает путь,

– Закрыты все пути;

Мечта разыскивает путь,

– Намечены пути;

Мечта разыскивает путь,

– Открыты ВСЕ пути».

Андрей Думанский:

Что касается президента республики Казахстан Назарбаева – так у них же на флаге там солнце. Страна-то солнечная, они быстро энергетические деньги сделают.

Виктор Григорьевич Безгачев – директор «Института Предпринимательства и Инноваций»:

– Сергей Геннадьевич поднял очень интересный вопрос. Давайте посмотрим на сегодняшнюю ситуацию. Три года назад всё было понятно, был довольно чёткий эквивалент той же нефти и газа. Но появляется новая технология, появляется сланцевый газ, сланцевая нефть, и экономика такой страны, как Россия, моментально очень надолго садится. Очень трудно выбрать тот философский камень, которым можно оценить энергетическую составляющую – это первый сложный вопрос. Если бы вы пришли и нашли какую-то уникальную энергетическую валюту, было бы проще. А пример с нефтью и газом сажает нас в лужу.

Я позволю себе немного не согласиться с Ремом Григорьевичем. Если будут платить за связывание углекислого газа, то нашей стране с её огромными лесами практически ничего не достанется – всё будет забирать леса экватора, потому что их способность связывать углекислый газ гораздо выше. Второй момент – на примере Африки – часто страны, богатые сырьевыми ресурсами, имеют дефицит продовольствия. Есть одна составляющая, но нет другой, в том числе пресной воды (именно из-за воды сейчас идут войны в Африке) и информационных ресурсов – денежной составляющей.

Сам подход к видению финансовой системы мне очень импонирует. Но очень трудно найти ту нулевую точку, из которой можно начать формировать ту систему координат, с помощью которой потом будем оценивать эти балансы. Посмотрите все штатовские кризисы – они связаны с отсутствием информационного обеспечения, если деньги рассматривать как информацию. Экономику России обсуждать сложно, потому что ни физические, ни экономические законы в России не работают. У нас тут свои сформированные системы: откаты и так далее. Но сам подход, повторюсь, очень интересный. И само появление этой книги – это существенный факт, заставляющий задуматься о новой системе оценки экономических систем с позиций оценки энергетического баланса и его составляющих: как дальше и что дальше?

Андрей Думанский:

– За нашим столом есть те, кто на практике занимается экономикой, кто работает в системе координат – слово Татьяне Васильевне Зеленской.

Татьяна Васильевна Зеленская – доктор экономических наук, помощник заместителя Председателя правительства Красноярского края:

– Тема мне родная и близкая, потому что в своё время я занималась валютными операциями, и докторская моя по организации различных механизмов инвестирования соприкасалась с валютными системами и их влиянием на инвестиционные процессы в государстве.

Обсуждаемый нами труд интересен, как минимум, своей энергией. Потому что мы всё время думаем о деньгах, как о бумажках, на которых что-то написано, как на информационном носителе. Да, деньги – это конвертация энергии в виде различных ресурсов и товаров разного уровня предельности в информационный носитель. Был изобретен короткий или «моментальный» путь для принятия решения. Это серьезный виток эволюции экономических отношений в мире.

В современной экономике возник так называемый «паритет покупательной способности (англ. purchasing power parity)» – соотношение двух или нескольких денежных единиц, валют разных стран, устанавливаемое по их покупательной способности применительно к определённому набору товаров и услуг. Согласно теории о паритете покупательной способности, на одну и ту же сумму денег, пересчитанную по текущему курсу в национальные валюты, в разных странах мира можно приобрести одно и то же количество товаров и услуг при отсутствии транспортных издержек и ограничений по перевозке. Под паритетом покупательной способности может подразумеваться также фиктивный обменный курс двух или нескольких валют, рассчитанный на основе их покупательной способности безотносительно к определённым наборам товаров и услуг.

Если вернуться к Бреттон-Вудской системе, принятой в 1944-м году – для того периода это была очень прогрессивная система, когда доллар удосужились привязать к золоту. Создали мировой фонд. Потом его отпустили, потому что тогда это было ограничителем, потому что золото само, как товар, колебалось. Сегодня каждая страна в той или иной мере, имеет свою корзину оценки и методику оценки балансирования валюты. Меня несказанно радует, что наконец-то за многие годы появилась резервная валюта – юань. Это почти что революция, это огромнейшая победа Китая с точки зрения дуализма мира. Не будем говорить на «птичьем» языке и перечислять законы и подзаконные акты. Проще!

Я не очень согласна с тем, что всё может развиваться поступательно, без колебаний, и индекс не может быть стабилен, потому что, как только что сказали, физика описывает всё. Материя вибрирует, и мы, как отдельные дискретные единицы, колеблемся, есть волновые процессы, и экономика всегда будет подчиняться как дискретным, так и волновым процессам, так называемым экономическим циклам (вспомним циклы Жугляра – 7-11 лет, циклы Кузнеца – 12-25 лет, циклы Кондратьева – 45-60 лет).

Законы экономики в России в той или иной форме повторяют все законы физики и законы, по которым развивается и действует мир.

Хочу также сказать, что все валюты мира очень часто привязывались к одному из главных товаров экономики страны, наполняющих валовый национальный продукт. Предложение киловаттрубля – это очень хорошее изобретение, это более высокий универсальный товар, новый механизм, но, к сожалению, он немножко теоретически мёртвый, хотя в нём можно пересчитать, как раньше пересчитывали в экю. А ведь есть страны, которые и дерево, и корзины привязывают, есть страны, которые до сих пор к золоту и к алмазам привязывают свою валюту. Но ведь всё это энергия: для того, чтобы огранить алмаз, для того, чтобы добыть и очистить золото – везде нужна электроэнергия. То есть некий промежуточный эквивалент производства продукции в стране.

Автор молодец в том, что он нашёл универсальную форму, некую универсальную единицу, которая относится к любому товару. Ведь рубль – это конвертатор энергии производства всех товаров, но он не всегда совершенен. И чем больше развивается интеллектуальный капитал, чем тоньше, сложнее работает сам финансовый капитал, тем самым колебания в экономике ещё выше. И мы с вами сейчас это всё переживаем. Поэтому я «за» этот замечательный труд, он очень интересен. Не зря его немцы опубликовали! И его действительно надо обсуждать дальше. Но что касается России – я считаю, что за эти двадцать пять лет рубль недооценён! И сегодня из-за дисбаланса финансового мира идут валютные интервенции. Без политики! Отсылаю фразу к вопросу о якобы вине сланцевой нефти в снижении цены на нефть. Я считаю, что не сланцевая нефть виновата – это лишь капля в море с точки зрения энергетики страны. Это лишь намек на конкуренцию. А вот математическая модель финансовых операций, когда идёт вбрасывание денег на торговые площадки, которые никто не посчитал – эквиваленты ли они той энергетике или нет? И эти стратегии зачастую обрушивают рубль. Потому что если мы с вами посчитаем всё сырьё, которое есть в России, переведём его в энергию, то у нас недооценка рубля будет просто потрясающей и стоимость его окажется очень высокой. Только надо интегрировать инструмент, а все на рынках борются поодиночке.

Можно было сразу, ещё двадцать пять лет назад, претендовать стране на эксклюзивные финансовые операции и площадки и делать биржи на золото и драгоценные металлы, камни и прочее в Сибири, например. Мечтать не вредно, и для этого явно мы ещё тогда не были готовы. Сегодня все институты конвертации находятся в странах, где нет этого сырья и нет этой энергии. Но их модель, предлагая финансовые инструменты, долго развивалась и работает.

Китай пришел наконец-то к замечательному статусу юаня. Почему Китай раньше к этому всему пришёл? Потому что он начал лет на двадцать раньше к этому готовиться. Но мы могли затягивать сюда биржи в лучшие времена – это первое, и второе – мы недооценили финансовые инструменты, которыми страна до сих пор оперирует в зачаточном состоянии. Все биржевые операции составляют 1-2% в год, а в мире – 70-80%. Но всё эволюционирует, и я думаю, что мы тоже в таком эволюционном шаге находимся, и современное тревожное состояние создаёт условия для перемен, необходимость придумать более радикальные инструменты и продвинуться на этом финансовом рынке. В крае за эти 20 лет были предложения и проекты, даже нормативные акты, создать региональный золотой фонд (такой был в Магадане), проект закона о золотоприносительстве – развития малого бизнеса на мельчайших и выработанных месторождениях края с кассами приема в районах края. Всё надо считать – здорового компетентного меркантилизма теперь предостаточно, есть компетентные менеджеры и во власти, и в бизнесе.

Если говорить о денежной массе, то она у нас очень ограничена в применении как конвертатора инвестиционной стоимости, дело даже не в количестве. Мы очень боимся так называемого гиперпериода начала девяностых, и мы всегда очень щепетильно регулируем денежную массу. И ещё очень важный тезис: мы спорили двадцать пять лет – разделить ли банковский рынок и инвестиционный, и мы его не поделили. И теперь у нас нет инвестиционных институтов, скорее их ограниченное количество, у нас есть только банки, которые всё время в кризисе и никак не могут накопить капитал. У нас очень много создано инфраструктуры для бизнеса, но такой, что могла бы конвертировать энергию достояния страны в ликвидные быстрые инструменты для инвестирования, пока недостаточно.

Андрей Думанский:

– У нас вопрос из зала.

Анатолий Васильевич Андреев – директор ООО «Дружба»:

– Сергей Геннадьевич, всё это здорово: нефть, газ, лес, солнце, но скажите, пожалуйста, как оценить работу отдельного человека в энергии?

Сергей Баякин:

– Объясню это очень просто: представьте себе остров, на острове куча папуасов, и там растут бананы. Вот один папуас половчее поднялся и сорвал гроздь бананов. А другой папуас в силу каких-то обстоятельств не может залезть на пальму. Тогда он идёт к первому папуасу и говорит: «Давай я научу твоего сына считать и складывать палочки, а ты мне за это будешь давать бананы». А к этому в свою очередь подходит ещё один, который не умеет читать и писать, но умеет петь песни и говорит: «Давай я тебе песенку спою, а ты мне за это дашь банан». И вот самые ловкие натаскали себе кучи бананов. И каждый из них дал по банану тому, который спел песенку. Вот и всё – цикл замкнулся: солнышко опустилось, бананы выросли, папуасы заплясали, дети начали ходить в школу. Если надо решить сложную задачу – её надо упростить максимально, сразу всё становится понятно.

Андрей Думанский:

– Хороший ответ. Но у нас ещё один комментарий из зала…

Михаил Андреевич Вохмин – секретарь Красноярского отделения «Русского Географического Общества»:

– Давно знаком с теорией Сергея Баякина. Там всё начиналось с того, что количество энергии, падающей на один квадратный сантиметр экватора, равно. Но это не совсем верно. Второй момент заключается в том, что деньги всегда дополняются властью, как бы что ни говорили. Теория Сергея Геннадьевича чем хороша? С одной стороны, она коррелирует с теорией Кондратьева о круговороте воды в природе. Она имеет право на жизнь, и она, как стабилизирующий фактор, должна быть или, по крайней мере, присутствовать в финансовых расчётах. Но в этом плане я согласен с Ремом Григорьевичем в том, что важен человеческий фактор, об этом говорил ещё Лев Толстой в «Анне Каренине». А в этой теории, к сожалению, его нет. Рем Григорьевич также правильно сказал про так называемые волновые возмущения, которые присутствуют в экономике и вызывают резонанс, и их нужно учитывать.

Сергей Баякин:

– Это совершенно правильное замечание про экваторы и полюса. Дело в том, что в арктическом шельфе сосредоточено тоже большое количество углеводородов для добычи. Просто энергия везде по-разному извлекается, и это отражено в той самой формуле – и энергозатраты, и энергосодержание. То есть энергетическое содержание в газе – примерно девять тысяч гигокаллорий на один кубометр, но если, чтобы их извлечь, надо затратить десять тысяч, то это будет неэффективно. А вот если нужно затратить одну гигокаллорию для извлечения десяти – то тут будет тот самый эффект применения человеческого интеллекта.

Имя (Псевдоним):		E-Mail:
Секретный код:		Повторите код:

• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
•